К сожалению, сохранилось крайне мало документов, проливающих свет на жизнь Ефима Корзуна. Тем не менее, из сохранившихся источников мы узнаем, что когда по инициативе Рубинштейна в 1862 году была основана Санкт-Петербургская Консерватория, Ефим Карпович поступил туда на должность настройщика и реставратора инструментов. Этому месту он посвятил всю свою жизнь, не оставив его даже во время Великой Отечественной войны, и стал ни много ни мало — его хранителем и живой легендой.
Корзун очень трепетно относился к работе. К примеру, сохранился такой отзыв начальника хозяйственной части о деятельности Ефима Карповича: «Прекрасный мастер своего дела. Повседневно следит за состоянием клавишных инструментов. Очень болезненно переживает неряшливое, а подчас варварское отношение к инструментам со стороны некоторых студентов».
Судя по свидетельствам современников, переживания Ефима Карповича были болезненными не только для него, но и для студентов: хотя в целом его отличали общительность и доброжелательность, тем не менее, за порчу инструмента он мог и ударить. А был легендарный мастер мужчиной большим, высоким, крепкого телосложения. Просто, видимо, очень сильно любил он фортепиано, халатного отношения к нему не терпел.
Ефим Карпович Корзун умер в мае 1942 года, спустя восемь месяцев после начала Блокады Ленинграда — одной из самых страшных трагедий нашей истории. Несмотря на солидный возраст (ему было 106 лет), он сохранил бодрость духа и прекрасную физическую форму. Отличное зрение и острый музыкальный слух позволили ему благополучно продолжать работу на выбранном поприще. Он никогда не ошибался в постановке диагноза инструменту и всегда точно знал, как исправить недостаток.
Ефим Карпович строго придерживался здорового образа жизни и постоянно вращался среди молодежи. В этом, по его собственному убеждению, и заключался секрет его замечательного долголетия.
Преданность мастера своему делу, как и его работоспособность, была поистине поразительной. В Ленинграде Ефим Карпович жил на Васильевском острове, о чем сохранились записи в справочной книге. Но в консерватории он частенько оставался до глубокой ночи: чтобы вовремя прийти на помощь, если срочно понадобится подлечить какой-либо из инструментов (к примеру, заменить лопнувшую струну). Домой он уходил только тогда, когда заканчивались все уроки и репетиции. А во время ночных репетиций Корзун не уходил вообще, оставаясь спать прямо в зале. Те, кому довелось знать его лично, вспоминают, что он всегда просыпался, стоило какому-нибудь инструменту или музыканту начать фальшивить.
Ефим Карпович Корзун похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге, в одной из братских могил, вместе с теми, кто, как и он, не дождался снятия Блокады. Хочется верить, что память об этом замечательном человеке и величайшем мастере никогда не угаснет и будет продолжать жить как среди выпускников консерватории, так и в сердце каждого, кто решил посвятить себя непростой профессии настройщика фортепиано.
